Versão em português 中文版本 日本語版
Polish version La version française Versione italiana
Русская версия English version Deutsch Version

Головами на запад и восток

Обелиск партизанам, по иронии истории, оказался установлен один на победителей и побеждённых. В трёх километрах от деревни Бельск Кобринского района в лесу есть братская могила, на которой в послевоенные годы установлен обелиск воинам и партизанам Великой Отечественной войны.

Впервые в этих краях я была в 70-х годах. И случайно услышала от местных жителей, что здесь похоронены не только наши, но и немцы – одни головами на запад, другие на восток. В те годы об этом предпочитали говорить шепотом. И вот спустя двадцать лет я решила наконец-таки расследовать историю того необычного некрополя.

Доехать до Ора (где захоронения) было не очень просто. С дивинской трассы мы свернули на деревню Липово, чтобы встретиться с теми, кто помнит войну. Однако никого не застали дома: кто пас коров, кто пошел по грибы. А шестидесятилетние женщины посоветовали сделать еще пяток километров по лесу и попасть на хутор Ор: там живут свидетели грозных лет. Так мы и сделали.

Лесная дорога вывела нас на поле, налево и направо, сколько видно взору, росли сорняки. Только в одном месте два старика косили траву. Въехав в лес и пропетляв еще пару километров, увидели два одиноких старых дома по обе стороны дороги. Остановили машину и направились в одну из хат. Там было многолюдно. И старые, и среднего возраста, и детвора. Хозяин хутора принял нас доброжелательно, и мы сразу же разговорились. В беседу вступили и две пожилые женщины. Мы говорили о последней войне.

Куликович Григорий Константинович, когда началась война, был шестнадцатилетним парнем. Сегодня ему 75. Он подвижен, с прекрасной памятью. О захоронениях сказал так:

– Да, действительно, на одном погорке лежат и наши, и немцы. Где-то в жниво, в сорок первом зашли на один местный хутор то ли партизаны, толи красноармейцы и заночевали. Что заставило хозяина соседнего хутора заявить немцам, до сих пор неизвестно. Немцы стояли в Бельске, в трёх километрах отсюда. Ночью пришли каратели и всех постояльцев убили без сопротивления. Хоронили их потом здесь, на этой высоте. Место было открытое, светлое, красивое. Кругом лес.
А последующие захоронения на этом погорке – и в сорок втором, и в сорок третьем, и в сорок четвертом. Лесные перестрелки партизан и оккупантов происходили не раз. Потери были с обеих сторон. Правда, своих офицеров немцы старались отправлять в Германию. Но рядовые их солдаты, а также воевавшие на стороне вермахта мадьяры, румыны, хорваты могилы свои нашли на нашей земле.

А в Бельске, тоже на песчаном бугре, – продолжили свой рассказ мои собеседники, – немцы захоронили не один десяток своих солдат. И эти могилы с деревянными крестами помнят многие. Уже в шестидесятые при возведении хозпостроек в колхозе «За Родину» с этого бугра начали брать песок. Выкапывали и кости, и остатки мундиров, и обломки домовин... Но особо постарались в начале 80-х, когда строили школу в деревне Бельск. Выбрали с того бугра песок и почву так, что теперь там вместо возвышенности – искусственный пруд с водой. А школу ведь строили для своих детей, привозя землю с человеческими останками...

Пожилая крестьянка на хуторе Ор рассказала еще и следующее. Немцы не любили ни мадьяр, ни румын, ни хорватов. А те хорошо ладили с местным населением. Так вот, когда в одной из стычек с партизанами было убито несколько мадьяр, местные девушки украдкой плакали, так как успели подружиться. В какой степени, это известно только им. Все это видела и помнит моя собеседница. В то время ей было двенадцать лет...

Однако вернусь к тому, как сожгли Ор. Об этом никто и нигде не писал. В Оре было 45 дворов с большими семьями. И однажды в 1943 году на Покров прибыл в Ор немецкий обоз, чтобы пополнить количество угоняемых в Германию. Но пока обоз тянулся, деревня опустела – никого! Недолго думая, немцы подожгли все дома. И отбыли. Так все и сгорело. Люди затем обосновались, кто где мог.

Отдельные поселились в землянках. Но основные события развернулись в марте сорок четвертого. Снега было по пояс. Немцы отступали. Их теснила регулярная армия. Партизаны удерживали переправу через Низовский канал до подхода основных частей. Успех баталий в этой болотистой и лесистой местности был переменным, потери имелись с обеих сторон.

И вот как раз на этом погорке вначале немцы своих убитых похоронили, а ночью партизаны погребли своих. Одни легли головой на запад, другие – на восток. В том марте снега было много и сыпал он каждый день. Земля была мерзлой. Поэтому партизаны копали там, где легче, вот и положили своих на возвышении рядом с немцами...

Весной в лесу еще находили трупы, особо не разбирая, свой или враг. Прикапывали на месте. Знали, что и Богом зачтется такой поступок, да и про экологию думали, как заметил мой попутчик.

А в 1946 году были перезахоронения. Свозили погибших наших воинов и партизан – и все на этот пого рок. Правда, от трупов мало что сохранилось, да и выкапывать особо не старались, однако перезахоронили, что смогли, И затем на общей могиле установили обелиск. Вокруг захоронения – ограда, по углам которой вымахали четыре ели. А чуть в стороне, как сказал мне еще один тогдашний свидетель, бывший лесник Андрей Андреевич Куликович, он сам лично, там, где лежат немцы, посадил березки.

И еще Андрей Андреевич добадил, что если кого заинтересуют захоронения 1812 года, то он покажет это место. Ему про это поведал дед, а его деду дедов дед…

Газета "Брестский курьер", № 34 (494), август 2000 г.